Взаимоотношение иностранцев с городскими низами и крестьянами.
Правительственная политика изоляции иноверцев от православных людейСтраница 5
Привычка называть «погаными» и «басурманами» иностранцев-христиан в основном бытовала в народной среде. Официальные власти Московского государства проводили четкую дифференциацию между европейцами-христианами и выходцами с мусульманского востока[19]. На аудиенцию во дворец московских государей в Кремле послов европейских государств и мусульман проводили разными путями: христиан - по лестнице «у Благовещения» на соборную паперть и далее по переходам у Красного крыльца; мусульман - по Средней лестнице сразу на Красное крыльцо, поскольку «басурманам» негоже было проходить через паперть православного храма. Мусульмане не допускались «к руке» государя, а могли целовать лишь царское колено или край одежды. Выражения «басурманская вера, поганые, поганство» и т. д. употреблялись в документах власти применительно только к исламу и народам, его исповедовавшим. Термин «обасурманился» имел в документах однозначное толкование и означал, что лицо, о котором шла речь, принял ислам - сделал обрезание. Для сравнения приведем позднюю (XVIII-XIX вв.) народную поговорку о господах посещавших Европу: «Наши бары за морем басурманятся, а домой воротятся, свое и не любо». Традиция называть погаными и басурманами» не только мусульман, а вообще иностранцев (в том числе и европейцев) сохранялась в народной речи довольно долго и встречается на протяжении XVIII-XIX веков.
Многие иностранные путешественники в XVII веке отмечали скрытность и недоверчивость русских людей к иноземцам. С. Главинич отмечал: «Природа Москвитян до того неподатлива относительно своих дел, что они не разболтают, а скорее скроют, что умеют и что у них есть». О том, что русский народ «труден в обращении», писал и шведский военный агент Э. Пальмквист. Подобные замечания встречаются в сочинениях II. Алеппского, С. Коллинса, А. Мейрберга, П. Ламартиньера и др. Безусловно, память о Смутном времени и войны, которые вело Московское государство на протяжении столетия, способствовали росту недоверия русского населения к иноземцам. Но, вероятно, была и другая причина, заставлявшая «московитов» избегать обсуждения «русских дел».
Граничащая со шпиономанией подозрительность властей была хорошо известна русским людям, как и беспощадные методы следствия в делах об измене. Вполне вероятно, что боязнь угодить под подозрение у властей и нежелание дать повод для доноса недругам, заставляла русских людей уклоняться от ответов на самые невинные вопросы иноземцев или давать стандартный ответ: «Про то ведает Бог и великий государь».
По мнению Л. Рущинского, религиозные убеждения русских людей, сама их принадлежность к православной вере служила непреодолимым внутренним препятствием к сближению с иноверцами. «Русский человек считал оскорбительным для чести народности, а тем более православия входить в близкие сношения с иноверными не только в делах веры, но и практического, житейского быта»[20]. Однако подобное утверждение представляется, по меньшей мере, спорным. Серьезной преградой к общению русских людей и выходцев из Западной Европы была политика московского правительства. Неформальные контакты русских людей с выходцами из Западной Европы,как правило, настораживали русские власти, будили сомнения в лояльности этих лип православному государю и церкви. Очевидно, не слишком полагаясь на «инстинктивное отвращение православных людей к иноверцам», правительство старалось исключить саму возможность общения русского населения с «немцами» путем запретов и угрозы наказания.
Следует отметить одну особенность в содержании статьи 70 главы XX Соборного Уложения 1649 года, запрещающей иноверцам держать у себя во дворах русских работников. В тексте статьи описывается, какая «православным христианам от иноверцев чинится теснота и осквернение, и многие без покаяния и отцов духовных помирают, и в великий пост и в иные посты мясо и всякий скорм едят неволею». Тем не менее, наказанием за нарушение запрета закон угрожал не иноземцам, а именно русским (православным) людям, добровольно пожелавшим поступить на службу к иноверцам. «И ныне по тому же у иноземцев некрещеных русским людям во дворах быть никоемы делы. А будет которые русские люди учнут у некрещеных иноземцев . служить . тех сыскивая чинить им жестокое наказание, чтобы иным таким неповадно было так делати».[21] Павел Алеппский писал: «Никто из народа не смеет войти в жилище кого-либо из франкских купцов а то его сейчас же хватают со словами: « .ты вошел чтобы сделаться франком». В Немецкую слободу русских людей пропускали лишь по торговым и служебным делам, а также для подвоза необходимых припасов (продовольствия, сена, дров и т. п.), для остальных вход был закрыт. В наказе дворянину, ведающему Новую Немецкую слободу, и подчиненным ему стрельцам предписывалось пресекать попытки «лишних» русских людей пройти к «немцам», задерживать и отводить в приказы.
Последние крестовые походы
Если пересчитать все крестовые походы, то насчитается – восемь. Но первые четыре были наиболее важными. Последние четыре похода были и не столь многолюдными и не носили уже общеевропейского характера. В них принимали участие только отдельные государи и отдельные страны. Пятый поход 1217- 1221 гг. интересен тем, что его организаторы пыта ...
Текстильная промышленность
В большинстве случаев и «кумпанства» оказывались несостоятельными, часть компанейщиков выходила из дела, и мануфактуры в конечном итоге попадали в руки предприимчивых купцов-мануфактуристов. В основном это были «те первостатейные московские купцы – гости, гостиной и суконной сотни люди, которые держали на откупу доходныя правительственн ...
Пути распространения христианства
Реформа императора Юстиниана (взошел на престол в 527 г.), стремившегося ввести христианство во все сферы общественной и государственной жизни, привела к появлению множества сооружений культового характера - больших храмов, малых базилик, баптистериев и др. по всей Таврике. Более всего их строилось в Херсонесе. Можно считать, что именно ...