Болгарский вектор во внешней политике СССР и мероприятия Коминтерна на БалканахСтраница 1
С середины 30-х годов внешнеполитический курс Болгарии определялся обстановкой приближающейся войны, усиливающимся экономическим и идеологическим проникновением Германии на Балканы и превращением этого региона в объект ожесточенной борьбы между великими державами за установление там преобладающего влияния. Однако несмотря на сильное дипломатическое давление со всех сторон, царь Борис III и болгарское правительство не спешили примкнуть к той или иной группировке и занимали выжидательную позицию, понимая, что в напряженной обстановке предвоенного соперничества цена маленькой Болгарии будет неуклонно повышаться. При этом правящие круги Болгарии ясно сознавали, что геополитическое положение страны и ее экономические связи не позволят ей долго оставаться в стороне от разгорающегося международного конфликта.
Перед Борисом III на тот момент стояли две задачи:
1. Решить национально-территориальную проблему;
2. Удержать страну от участия в надвигающейся войне.
Как видно, эти задачи противоречили друг другу. Борис понимал, что новая мировая война может ликвидировать статус-кво, являвшийся последствием Нейиского мирного договора 1919 г., несправедливого в глазах почти каждого болгарина. Однако, учитывая то обстоятельство, что все соседние государства были объединены против Болгарии в пакты и союзы именно в целях сохранения статус-кво, София говорила о своих ревизионистских устремлениях очень осторожно, неизменно подчеркивая, что она выступает лишь за мирное их разрешение[1].
Маневрируя между великими царь Борис в контактах с их представителями стремился доказать, сколь выгоден для каждой из них нейтралитет Болгарии. В то же время еще накануне войны начала обозначаться линия болгарского руководства на постепенное сближение с Германией. Причин тому было несколько:
1. Германия была носителем тех тенденций в европейской политике, от реализации которых Болгария объективно могла ожидать выполнения своих ревизионистских требований – возвращения Южной Добруджи Румынией, получения выхода к Эгейскому морю от Греции, а также присоединения Вардарской Македонии;
2. Тесная связь болгарской экономики с германской и зависимость вооружения болгарской армии от германских поставок.
Но осторожный царь Борис пытался избежать рискованного одностороннего выбора, и Болгария стремилась искать договоренностей с несколькими великими державами. Большие надежды в этом плане болгарский монарх возлагал на заключенный 23 августа 1939 г. советско-германский пакт о ненападении, открывавший путь к ревизии Парижских мирных договоров 1919 г. военным путем. В заключении этого пакта болгарское правительство видело благоприятное для себя решение, предоставлявшее возможность сближения и сотрудничества с обеими странами, от которых, по его мнению, теперь зависело разрешение территориальных проблем Болгарии. В то же время одним из последствий пакта было дальнейшее ослабление британского и французского влияния на внешнюю политику Болгарии.
Советско-германский пакт по разным причинам был встречен одобрительно как широкими народными массами, так и прогермански настроенным правительством Г. Кьосеиванова. Последний выразил удовлетворение этим событием перед германским посланником в Софии. Немецкие наблюдатели сообщали в донесениях из Софии, что советско-германский договор был воспринят болгарским населением восторженно, многие отмечали это событие как праздник, как успех Болгарии.
Посланник Болгарии в СССР Н. Антонов 4 сентября в беседе с заместителем наркома иностранных дел В. Г. Деканозовым выразил уверенность, что после заключения пакта «советско-болгарские отношения еще более улучшатся, ибо если раньше было некоторое недоверие между народами Болгарии и СССР, то теперь его уже быть не может»[2].
С лета 1939 г. в Болгарии наблюдаются две тенденции: усиление прогерманской ориентации и заметное улучшение отношений с СССР. Продолжительный застой, наступивший практически сразу после восстановления дипломатических отношений между Болгарией и СССР в 1934 г., не был случайным. Он объяснялся слабым интересом, который Советский Союз проявлял к Балканам вообще и к Болгарии в частности, а также общим антиревизионистским направлением советской внешней политики. Москва полагала, что дружба с Турцией обеспечивает ей привилегированное положение в Черном море и Проливах. Однако политическая ситуация в Европе развивалась так, что советскому руководству пришлось пересмотреть свою внешнюю политику. Еще на конференции 1936 г. в Монтрё[3] оно осознало, что уже не может рассчитывать на турецкую гарантию в отношении Дарданелл, поскольку после итало-абиссинской войны (1935-1936) Турция стала открыто ориентироваться на Великобританию. Возможный англо-турецкий союз неблагоприятно отразился бы для СССР на равновесии сил на Ближнем Востоке и автоматически выдвинул бы на передний план вопрос о Черноморских проливах.
Переходный период (506 – 462 гг. до н. э.)
Благодаря реформам Клисфена Афины сделали первый важный шаг в сторону демократии, или, образно говоря, демократия уже одной ногой стояла в Афинах. Следующий шаг растянулся почти на столетия. Все это время ведущие позиции в обществе по-прежнему сохраняла аристократия, но в политической структуре постоянно происходили некоторые изменения ...
Правовое положение личности
В Конституции Французской Республики отсутствует специальный раздел о правах и свободах. В самом тексте Конституции права и свободы содержатся только в нескольких статьях. Так, в статье 2 подтверждается принцип равенства перед законом всех граждан независимо от происхождения, расы или религии, статьи 3 и 4 закрепляют плюрализм политичес ...
Сельское хозяйство России в XIX в.
К концу XIX - началу XX вв. Россия превратилась в одного из крупнейших производителей продовольствия на мировом рынке. Резко возросла сельскохозяйственная освоенность территории, в том числе распаханность, особенно в европейской части. Например, в центрально-черноземных губерниях пашня составляла уже 2/3 их земельных угодий, а в Среднем ...