Болгарский вектор во внешней политике СССР и мероприятия Коминтерна на БалканахСтраница 1
С середины 30-х годов внешнеполитический курс Болгарии определялся обстановкой приближающейся войны, усиливающимся экономическим и идеологическим проникновением Германии на Балканы и превращением этого региона в объект ожесточенной борьбы между великими державами за установление там преобладающего влияния. Однако несмотря на сильное дипломатическое давление со всех сторон, царь Борис III и болгарское правительство не спешили примкнуть к той или иной группировке и занимали выжидательную позицию, понимая, что в напряженной обстановке предвоенного соперничества цена маленькой Болгарии будет неуклонно повышаться. При этом правящие круги Болгарии ясно сознавали, что геополитическое положение страны и ее экономические связи не позволят ей долго оставаться в стороне от разгорающегося международного конфликта.
Перед Борисом III на тот момент стояли две задачи:
1. Решить национально-территориальную проблему;
2. Удержать страну от участия в надвигающейся войне.
Как видно, эти задачи противоречили друг другу. Борис понимал, что новая мировая война может ликвидировать статус-кво, являвшийся последствием Нейиского мирного договора 1919 г., несправедливого в глазах почти каждого болгарина. Однако, учитывая то обстоятельство, что все соседние государства были объединены против Болгарии в пакты и союзы именно в целях сохранения статус-кво, София говорила о своих ревизионистских устремлениях очень осторожно, неизменно подчеркивая, что она выступает лишь за мирное их разрешение[1].
Маневрируя между великими царь Борис в контактах с их представителями стремился доказать, сколь выгоден для каждой из них нейтралитет Болгарии. В то же время еще накануне войны начала обозначаться линия болгарского руководства на постепенное сближение с Германией. Причин тому было несколько:
1. Германия была носителем тех тенденций в европейской политике, от реализации которых Болгария объективно могла ожидать выполнения своих ревизионистских требований – возвращения Южной Добруджи Румынией, получения выхода к Эгейскому морю от Греции, а также присоединения Вардарской Македонии;
2. Тесная связь болгарской экономики с германской и зависимость вооружения болгарской армии от германских поставок.
Но осторожный царь Борис пытался избежать рискованного одностороннего выбора, и Болгария стремилась искать договоренностей с несколькими великими державами. Большие надежды в этом плане болгарский монарх возлагал на заключенный 23 августа 1939 г. советско-германский пакт о ненападении, открывавший путь к ревизии Парижских мирных договоров 1919 г. военным путем. В заключении этого пакта болгарское правительство видело благоприятное для себя решение, предоставлявшее возможность сближения и сотрудничества с обеими странами, от которых, по его мнению, теперь зависело разрешение территориальных проблем Болгарии. В то же время одним из последствий пакта было дальнейшее ослабление британского и французского влияния на внешнюю политику Болгарии.
Советско-германский пакт по разным причинам был встречен одобрительно как широкими народными массами, так и прогермански настроенным правительством Г. Кьосеиванова. Последний выразил удовлетворение этим событием перед германским посланником в Софии. Немецкие наблюдатели сообщали в донесениях из Софии, что советско-германский договор был воспринят болгарским населением восторженно, многие отмечали это событие как праздник, как успех Болгарии.
Посланник Болгарии в СССР Н. Антонов 4 сентября в беседе с заместителем наркома иностранных дел В. Г. Деканозовым выразил уверенность, что после заключения пакта «советско-болгарские отношения еще более улучшатся, ибо если раньше было некоторое недоверие между народами Болгарии и СССР, то теперь его уже быть не может»[2].
С лета 1939 г. в Болгарии наблюдаются две тенденции: усиление прогерманской ориентации и заметное улучшение отношений с СССР. Продолжительный застой, наступивший практически сразу после восстановления дипломатических отношений между Болгарией и СССР в 1934 г., не был случайным. Он объяснялся слабым интересом, который Советский Союз проявлял к Балканам вообще и к Болгарии в частности, а также общим антиревизионистским направлением советской внешней политики. Москва полагала, что дружба с Турцией обеспечивает ей привилегированное положение в Черном море и Проливах. Однако политическая ситуация в Европе развивалась так, что советскому руководству пришлось пересмотреть свою внешнюю политику. Еще на конференции 1936 г. в Монтрё[3] оно осознало, что уже не может рассчитывать на турецкую гарантию в отношении Дарданелл, поскольку после итало-абиссинской войны (1935-1936) Турция стала открыто ориентироваться на Великобританию. Возможный англо-турецкий союз неблагоприятно отразился бы для СССР на равновесии сил на Ближнем Востоке и автоматически выдвинул бы на передний план вопрос о Черноморских проливах.
Коммуна как первый опыт диктатуры пролетариата
Коммуна была государством, осуществившим первый опыт диктатуры пролетариата.
Аппарат Парижской Коммуны как особая форма власти, созданной в восставшем городе, был приспособлен прежде всего к тому, чтобы максимально полно реализовать поставленные перед ним всем ходом событий революционные цели. Чтобы Совет Коммуны не только принимали ре ...
Право Запорожской Сечи.
С формированием казацкого республиканского строя складывается своеобразная правовая система на Запорожье. Казаки не признавали действия статутов и магдебургского права на своей территории. Правосудие на Запорожье происходило в соответствии со старинными обычаями, "словесным правом и здравым смыслом". [1, с. 154]
Важное зна ...
Борьба населения Юго-Западной Руси против иноземных поработителей. Первое вторжение монголо-татарских орд на русские земли. Битва
на р. Калке
Именно тогда, когда Киевская Русь переживала феодальную раздробленность, на бескрайних просторах Монголии, Китая, Сибири, Средней Азии, Кавказа формировалось раннефеодальное Монгольское государство, которым правил великий завоеватель Чингисхан. Монгольские феодалы, опираясь на многочисленные орды, жестоко подавляли сопротивление покорен ...